Слово Императора (СИ) - Страница 31

— Хм, — я удивлённо вскинула брови. То есть, того, что здесь уже было разложено, ему показалось мало? — Ладно, давай, помогай, я сама с этим чудом враждебной техники не справлюсь. Интересно, к местной одежде он тоже решил приучать меня постепенно?

— Ваше Величество? — растерянно уточнила рушка, сноровисто упаковывая меня в одеяние.

— Я имею в виду цвет. Не сразу что-то ослепительно-радужное, а нечто вполне приличное.

— Это цвет Владыки, Ваше Величество.

— В смысле?

— Тёмно-зелёный — цвет Владыки, — повторила она. Но, видя моё недоумение, объяснила подробнее. — Чёрный, синий и зелёный — цвета Руша. Чёрный — цвет военных, синий — цвет служащих, а зелёный — цвет императорской семьи, причём тёмный оттенок считается цветом лично Владыки.

— Это-то я знаю, но не думала, что разделение настолько принципиальное. И что будет, если кто-то нацепит зелёное? — растерянно уточнила я.

А оборотни ещё утверждают, что у людей много ненужных глупых традиций и предрассудков!

— Это неприлично, — просто пожала плечами девушка, чем несколько меня успокоила. А то я заподозрила, что подобный поступок у них приравнивается к государственной измене. — А за цвет Владыки могут и наказать, — добавила она, любовно расправляя на мне складки благородной ткани. Материал вполне соответствовал цвету; он был не тонкий и летящий, а более плотный и тяжёлый, а сам наряд…

Принципом построения он от мужского отличался мало, а вот результат выглядел совершенно иначе. Единое полотнище ткани посредством системы верёвочек, продеваемых в незаметные на первый взгляд дырочки, превращалось в платье с длинной летящей юбкой. Рукава перематывались шнурками от запястий до локтей, а дальше свободно расходились, почти обнажая плечи. На плечах для разнообразия были не верёвочки, а декоративные булавки. Полы одеяния запахивались по принципу халата, образуя глубокий вырез. С эстетической точки зрения, конечно, неплохо, хотя и довольно неприлично на взгляд уроженца Орсы, а вот с практической — чудовищно неудобно, потому что юбка путается в ногах, да и ощущение, что при неловком движении какое-нибудь крепление расстегнётся, сложно было назвать приятным.

Было несколько обидно, потому что мужское одеяние на вид гораздо меньше стесняло движения: выреза на груди не было, и внизу имелась не юбка, а свободные штаны. С другой стороны, несказанно радовало уже одно отсутствие корсета; с ним было бы куда труднее смириться, а эта вещь хотя бы движения не стесняет. Ну, и не жарко в ней, тоже плюс.

— И что же значит вот это распоряжение? — я кивнула на обсуждаемое одеяние и сунула ноги в предложенные мягкие вышитые тапочки без задников. Тоже верно, не сапоги же натягивать на босу ногу. Конечно, они чудовищно неудобные, в них даже бегать затруднительно, не говоря уже о чём-то более активном; но на этот случай их можно быстро скинуть.

Уру неуверенно повела плечами и пробормотала.

— Ну, я могу только догадываться. Изумруды и тёмная зелень обычно — знак высочайшей милости, а что Его Величество пожелал одеть вас в этот цвет…

— Можешь не продолжать, — хмыкнула я, выходя в гостиную. Там меня ждало ещё одно малоприятное открытие: на положенном месте отсутствовал клинок. Вполне непрозрачный намёк, я даже не стала интересоваться у Уру его судьбой. Ну, что поделать, не всё в новых реалиях оказалось идеально, а подобные изменения были вполне предсказуемы. — Знак противникам мира и брака, что жену Император одобрил.

— Всё гораздо серьёзней, Ваше Величество, — упрямо возразила девушка. Я заинтересованно обернулась, вопросительно вскинув брови. — Такой чести мало кто удостаивается, я знаю о всего нескольких случаях. Это не просто милость, это… практически признание вас равной.

От таких известий я в кресло не села, а почти упала. Вот ничего себе заявления с утра пораньше!

Впрочем, взять себя в руки удалось довольно быстро. Как я успела заметить, этот мужчина в нормальном состоянии (в смысле, не в припадке ярости) не был склонен к совершению необдуманных поступков и широким жестам, не имеющим конкретной важной цели. Значит, и этот его шаг продиктован необходимостью. Какой именно? В общем-то, у нас с ним сейчас одна на двоих необходимость, сохранение мирных договорённостей. А, стало быть, это — дополнительный непрозрачный намёк всяческим недовольным на реальное положение вещей и политику Императора. На мой вкус, слишком рискованно и отдаёт откровенной провокацией, но не мне учить Руамара управляться с его зверинцем.

— Присядь, не нависай, — велела я, примериваясь к содержимому тарелок. — А ещё лучше — присоединяйся.

— Благодарю, Ваше Величество, но я недавно пообедала, — вежливо отказалась Уру, но в кресло присела.

— А расскажи-ка мне пока о жрицах, — отвлекая себя от мелочных одёжных проблем, я приступила к завтраку, решив совместить приятное с полезным. — Ты же имеешь к ним определённое отношение? Ну вот. И почему жрицы не могут предать Владыку.

— Я не очень многое знаю, — предупредила она.

— Я не знаю вообще ничего, так что ты в любом случае расширишь мой кругозор.

К сожалению, по самому интересному для меня вопросу, про верность жриц, Уру могла сказать очень мало. Она сама весьма посредственно разбиралась в местной магии, поэтому тонкостей не знала, но утверждала, что всё дело в крови. По легенде, основатели рода Шаар-ан и жреческого рода Таан-вер были первыми оборотнями, и были они не то братьями, не то просто очень хорошими друзьями. И жизни их были связаны уже тогда, причём не только между собой, но и с самим Первопредком.