Слово Императора (СИ) - Страница 53

Встречала нас небольшая делегация во главе с наместником, Мануром Аруш-вером, и его женой Рамирой — сестрой Руамара, которая была младше него всего на три года. Десяток оборотней охраны, просторная открытая карета с козырьком от солнца, и ещё несколько экипажей с видными местными гражданами. Простых зевак, за исключением обслуживающего персонала воздушного порта, видно не было; кажется, об этом позаботились отдельно.

Правда, в процессе посадки случился небольшой конфуз. Лошади, непривычные к виду спускающихся с неба громадин, предприняли попытку дружно покинуть опасное место, наплевав на торжественность обстановки. Но к моменту нашего схождения по трапу их уже призвали к порядку; животные только нервно всхрапывали, кося на страшную махину.

— Приветствую Ваши Величества на благословлённой Первопредком земле Тара. Надеюсь, ваш путь был лёгок? — низко склонился невысокий, ниже меня ростом, оборотень. Крепкий бронзовый загар и выгоревшие светлые волосы говорили о том, что в помещении он проводит очень мало времени. Светлые серые глаза смотрели пристально и внимательно, отслеживая каждый жест. Откровенной вражды не чувствовалось, но и особой приязни — тоже; обезличенное вежливое уважение. Что, впрочем, не удивительно: я уже поняла, что императорская семья семьёй не была, и с этим зятем Руамар тоже был едва знаком. Надо думать, встречались они только на Большом Совете.

Рядом с ним в молчаливом поклоне согнулась миниатюрная симпатичная женщина с волосами цвета меди, уложенными в сложную причёску. И, пожалуй, цвет волос составлял её единственное сходство с венценосным братом: милое личико сердечком, серые глаза, чуть курносый нос, — ничего общего. А вот с моим несостоявшимся мужем общие черты прослеживались — мягкий подбородок, разрез глаз, форма бровей; кажется, оба они пошли в мать.

Рамира бросила на брата скользящий взгляд, после чего принялась искоса рассматривать меня. Кажется, я интересовала её куда сильнее. Правда, по выражению лица прочитать сделанные выводы не получилось: та же безликая вежливость, что у мужа.

А вот за левым плечом Манура стоял немного долговязый и нескладный юноша, в котором фамильные черты Шаар-анов прослеживались гораздо отчётливей. Надо полагать, юноша был старшим сыном пары, Риваром; он походил на дядю и, соответственно, деда, значительно сильнее, чем на родителей. И, в отличие от этих самых родителей, он разглядывал нас с искренним почти детским любопытством.

— Да, вполне, — кивнул Руамар, окидывая делегацию взглядом. — Пусть ваши стражники отдадут лошадей моей охране, — он кивнул рослому седоволосому мужчине почтенных лет, исполнявшему роль начальника этой самой личной Императорской стражи и, по совместительству, гвардии.

— Как Вам будет угодно, но… чем мы заслужили такое недоверие? — слегка нахмурился наместник.

— Это не недоверие лично к вам, Аруш-вер, это вопрос привычки, — вполне мирным тоном сообщил Император, направляясь к карете. Я молча шествовала рядом, держась за его локоть, и щурилась на непривычно яркое южное солнце. Пожалуй, напрасно я не слушалась Уру и не выходила во двор; хоть немного притерпелась бы, а то после библиотечного мягкого света рушский полдень больно резал глаза.

Моя камеристка, к слову, была тут как тут. Её яркий бирюзовый наряд то и дело мелькал среди чёрных одежд стражников, и, к моему искреннему удивлению, ей даже выделили лошадь.

Руамар лично помог мне забраться в карету, сам запрыгнул следом. Мы устроились на мягком диване лицом вперёд, напротив нас уселась встречающая сторона, и лошади тронулись.

— Ваше Величество, вы, наверное, пожелаете отдохнуть с дороги? Торжественный ужин…

— С дороги я предпочту заняться документами, — отрезал Император. По лицу наместника скользнула тень досады, а его жена бросила на брата короткий непонятный взгляд, но тут же опять отвернулась, делая вид, что любуется окрестностями. Как и положено хорошей жене, не участвуя в разговоре. — Надеюсь, всё, что я запрашивал, подготовлено?

— Да, Ваше Величество.

— Завтра на рассвете начнём осмотр местности; завтрашний день посвятим столичному острову, а дальше воспользуемся дирижаблем, — продолжил тем же спокойным уверенным тоном Руамар.

— Но дирижабль не везде может сесть, — неуверенно возразил Манур.

— Мои летуны найдут место, — спокойно отмахнулся Император. — А торжественный ужин оставим на заключительный вечер. Сначала работа, потом — развлечения.

— Как Вам будет угодно, — опять кивнул наместник, и мужчины замолчали.

— Скажите, Ваше Величество, а кто эта девочка? — светским тоном нарушила тишину Рамира, переводя взгляд на меня.

— Это личная камеристка Императрицы, — ответил Руамар, потому что я далеко не сразу сообразила, о чём речь. Уру действительно скакала совсем рядом с каретой, с детской непосредственностью ёрзая в седле и оглядывая окрестности буквально с открытым ртом. Хотя на мой вкус пейзаж был довольно однообразен и уныл: желтоватые камни, покрытые низким колючим кустарником, и бледное выгоревшее небо. Срединные горы, в которых прошло больше половины войны между Орсой и Рушем, были гораздо живописней.

— Она Вам, видимо, очень дорога? — удивлённо вскинула брови женщина.

— Да, — быстро сориентировалась я, сделав себе мысленную пометку всё-таки добиться от мужа подробного ответа об истинной цели нахождения рядом со мной Уру. — Сложно привыкать к новым лицам.

— Скажите, Ваше Величество, а это правда, что Вы — боевой офицер? — проницательно глядя на меня, с непонятным выражением поинтересовался Манур, не давая повиснуть неловкому молчанию.